Галактический шеф-повар - Страница 45

«Ргабвар» и в самом деле представлял собой очень необычный корабль. Вот-вот он отправится в очередное и скорее всего опасное путешествие. Но что делал на борту этого корабля-неотложки опальный Главный диетолог, если только О'Мара не дал ему еще одного шанса?

Глава 16

Следующие четыре дня пролетели быстро, и Гурронсевас не заскучал. От компьютера он отрывался только тогда, когда у него не оставалось сил держаться на ногах. Тогда он отправлялся на отдых в потайное место — туда, где в углу было составлено несколько ширм, где и пытался (не всегда успешно) подумать о чем-нибудь другом. На пятый день тралтан проснулся из-за того, что включилось освещение и чей-то голос громко произнес:

— Главный диетолог, это я, Лиорен. Просыпайтесь поскорее, пожалуйста. Где вы?

Спросонья Гурронсевасу было тяжеловато отозваться немедленно, но на поставленный вопрос он ответил — отодвинул одну из ширм.

Когда Лиорен заговорил снова, в голосе его появилась несвойственная резкость.

— Вы возвращались в госпиталь или говорили с кем-либо хотя бы недолго, с тех пор, как мы с вами виделись в последний раз?

— Нет, — честно ответил Гурронсевас.

— Значит, вы понятия не имеете о том, что у нас там творится последние два дня? — спросил тарланин, и его вопрос прозвучал словно обвинение. — Ничего не знаете? Совсем?

— Нет, — ответил Гурронсевас.

Лиорен, немного помолчав, проговорил более мягко:

— Я вам верю. Если вы оставались на «Ргабваре» и ничего не знаете, надеюсь, вы ни в чем не виноваты.

Гурронсевасу не понравился намек на то, что он мог лгать. Стараясь сдержать гнев, он сказал:

— Все эти дни я изучал различные материалы, как вы мне велели. Кроме того, время от времени я размышлял над тем, каково мое будущее. Именно об этом мне бы хотелось поговорить с О'Марой, если бы он смог уделить мне несколько минут. А теперь, прошу вас, скажите мне, пожалуйста, что случилось?

Лиорен явно растерялся. Он имел такой вид, словно хотел изложить нечто в самой мягкой форме. Наконец он изрек:

— У меня для вас две новости. Первая может оказаться для вас неприятной, но информация пока не слишком точна. Вторая может оказаться для вас еще более неприятной, если только не удастся заверить меня в том, что вы к этому не имеете никакого отношения. Начну, пожалуй, с менее неприятной новости.

Дело касается предстоящего вылета «Ргабвара». Пока по этому поводу только ходят слухи. Видите ли, вылет обсуждается в таких высокопоставленных кругах, где сплетничают редко. Посылать сигналы через гиперпространство — удовольствие дорогостоящее, но их уже послано немало. Речь идет о контакте с впервые обнаруженным разумным видом, однако высказываются сомнения относительно того, что экипажу корабля-неотложки будет под силу решить задачу. Бригада медиков «Ргабвара» полностью уверена в том, что задача ей по плечу, а специалисты по культурным контактам настаивают на том, что это — их работа. Думаю, решение уже принято, но его выполнение отложено из-за эпидемии.

— Какой эпидемии? — Лиорен снова растерялся.

— Если вы не уходили с «Ргабвара» в госпиталь и ни с кем не разговаривали, то вы, конечно, ничего не знаете. Ваше неведение также скорее всего говорит о том, что вы не отвечаете за сложившееся положение дел.

— Какое положение дел? — воскликнул Гурронсевас так громко, что его голос вместе с отчаянием, наверное, мог бы долететь до другого конца стыковочной трубы. — Какая эпидемия? И при чем тут я?

— Надеюсь, не при чем, — отозвался Лиорен. — Прекратите кричать, и я вам все расскажу.

Судя по тому, что поведал Гурронсевасу Лиорен, три дня назад в госпитале разразилась странная эпидемия. Болезнь поразила только теплокровных кислорододышащих — правда, не всех. Она не затронула худлариан, наллахимцев и еще несколько видов. Остались здоровыми и несколько представителей видов, захворавших почти поголовно, — они то ли не заразились, то ли выстояли за счет небывало сильного иммунитета. Симптомы заболевания заключались в тошноте, усиливавшейся в течение первых двух дней, после чего больные теряли способность питаться перорально, и их приходилось переводить на внутривенное питание. Но гораздо серьезнее были другие проявления болезни: за это же время больные теряли связную речь и координацию движений. Пока говорить об успехе внутривенного питания было рано, поскольку слишком многие медики едва держались на ногах и не в состоянии были здраво оценить не только состояние своих пациентов, но и собственное. Между тем все-таки, согласно статистике, тошнота и мозговые нарушения у тех, кто получал внутривенное питание, шли на убыль.

— Но мы не можем себе позволить держать на внутривенном питании неопределенно долгое время всех теплокровных кислорододышащих — их четыреста особей, — продолжал свой рассказ Лиорен. — Даже притом, что все трудятся, не покладая конечностей, медиков не хватает. Пока смертельных случаев не зарегистрировано, но за плановыми пациентами уже сейчас ухаживают практиканты и интерны, которые вынуждены превышать свои полномочия. Так что недалеко и до смертельных случаев. Даже подвергнуть пациентов скрупулезному обследования возможности нет, поскольку болезнью поражены и медики, несмотря на все меры санитарной предосторожности.

Остались здоровыми некоторые врачи старшего звена, — продолжал Лиорен. — Диагност Конвей сказал мне, что его, видимо, спасло то, что он в эти дни так сосредоточился на наллахимском проекте, что ему и в голову не приходило, как можно съесть что-либо, кроме птичьих семян. Он ведь получил соответствующую мнемограмму. Но если имеет место фактор иммунитета, если существует взаимосвязь между едой съеденной и несъеденной и проявлением симптомов...