Галактический шеф-повар - Страница 18

— Продолжайте, — попросила Мэрчисон, на сей раз открыв оба глаза.

— В данном случае, — продолжал Гурронсевас, — возникает почти непреодолимая сложность. Как добавить аппетитную приправу к блюду, которое только и делает, что быстро снует под водой? Те шары в прочной скорлупе, которыми в настоящее время кормят пациентов-АУГЛ, невзирая на синтетические вкусовые добавки, совершенно не аппетитны. Для вас, землянки, их можно было бы сравнить с сандвичами с холодным картофельным пюре...

— В наше отделение обращались по поводу этих искусственных вкусовых добавок, — прервала его Мэрчисон. — Обращались с просьбой выяснить, не приносят ли они вреда. Если вас интересует усиление вкуса, то этого можно добиться за счет увеличения концентрации добавок.

— Нет, меня интересует не это, — решительно возразил Гурронсевас. — Едок... то есть, я хотел сказать — пациент, непременно ощутит искусственность вкуса, и это ему не понравится. Я как раз думал о том, каким путем можно было бы снизить концентрацию пищевых добавок, поскольку искусственность привкуса при мизерной концентрации добавок ощутить труднее. Я планирую... вернее, надеюсь, что мне удастся замаскировать вкус искусственных добавок за счет приправ, для приготовления которых не нужны физические ингредиенты. Я намерен рассчитывать на самую лучшую приправу — голод, который возрастет за счет волнения при погоне за добычей и неуверенности в том, достанется ли эта добыча едоку. Умом чалдериане, конечно, будут понимать, что их обманывают, но подсознанию до этого не будет никакого дела.

— Отлично, просто отлично, — похвалила Гурронсеваса Мэрчисон. — Почти уверена, у вас все получится. Вот только вы упустили одну немаловажную малость.

— Малость? — непонимающе переспросил Гурронсевас.

— Сейчас объясню. Когда какое-либо животное, живущее на суше, становится предметом охоты, то есть тогда, когда за ним гонится хищник, это животное, как правило, испускает какой-то запах — секрет определенных желез. Этот запах свидетельствует о том, что животное испытывает страх и уровень физической активности повышен. Здесь подобное явление тоже может иметь место. Синтезированные феромоны страха можно изготовить в форме водорастворимого вещества, которое выделялось бы в воду при движении модели. Конечно, концентрация феромонов должна быть едва заметной, дабы не создать у пациента впечатления искусственного запаха.

— Патофизиолог, я вам несказанно благодарен, — взволнованно проговорил Гурронсевас, — если ваше отделение сможет снабдить меня таким веществом, можно будет считать, что проблема питания чалдериан решена. Сможете ли вы мне помочь и как скоро?

— Не сможем, — покачала головой Мэрчисон, — по крайней мере пока. Нам придется исследовать физиологию и эндокринологию этого морского животного, а в нашей библиотеке о нем может оказаться слишком мало информации. Если у этого животного действительно обнаружится секреция, подобная той, о которой я вам сказала, уйдет несколько дней на анализ и репродуцирование молекулярной структуры феромона и апробирование синтетического производного на предмет возможности побочных явлений. Так что приберегите вашу благодарность, Гурронсевас, до лучших времен.

Довольно долго Гурронсевас смотрел на Мэрчисон — почти так же пристально, как раньше Тиммине. У взгляда тралтана, безусловно, были другие побудительные мотивы, а вовсе не любование странными выростами на верхней части туловища землянки и непропорционально маленькой головой. Голова маленькая, но какой ум она вмещала! Гурронсевас уже готов был вновь поблагодарить Мэрчисон, но тут голос подал Тимминс.

— Модель готова к запуску, сэр, — сообщил лейтенант. — Глубину задавать такую же, как в прошлый раз?

— Благодарю вас, да, — отозвался Гурронсевас. И снова модель осторожно опустили в воду и удерживали на глубине. Тимминс сообщил:

— На этот раз я зарядил боковые капсулы только в задней части модели, чтобы, если сработают новые стабилизаторы и если модель уплывет на приличное расстояние, она вернулась бы к нам. Когда мы изготовим настоящие образцы, смена глубины погружения и направление будут меняться непроизвольно, а... О, проклятие!

Большой, яркий, надувной мяч с громким шлепком упал на плот, два раза подпрыгнул и скатился в воду. Один из инженеров-мельфиан инстинктивно поднял клешню.

— Не трогайте мяч, всем оставаться на местах! — резко распорядился лейтенант. — Не волнуйте воду. Пломба растворяется, модель вот-вот стартует... Поехали!

Модель тронулась с места, сначала медленно, но постепенно начала набирать скорость. На этот раз она плыла по идеальной прямой. Как только сработала первая боковая капсула, модель совершила резкий поворот и пошла по новому курсу, при этом не заваливаясь набок и не сбавляя скорости. Затем последовала смена направления, и еще одна, и еще... И все время чистенько, без потери равновесия. Модель плыла обратно. Еще через несколько секунд запас газа иссяк, и модель остановилась около плота.

— Не обойдется без точной настройки, — изрек Тимминс, растянув губы в широчайшей землянской улыбке. — Но улучшение налицо.

— Вот именно! — воскликнул Гурронсевас. Улыбаться он не умел и сейчас очень жалел об этом. — Патофизиолог Мэрчисон, вы и инженеры Кледат и Дремон заслуживаете высочайшей...

Гурронсевас был вынужден прервать изъявления благодарности, так как в это мгновение из воды вынырнула куполообразная голова его сородича, тралтана, затем появилось щупальце, на котором белела повязка практиканта.